Дом караванного Евстигнея Ивановича Голдобина

Главная архитектурная достопримечательность села Чусовое — старый двухэтажный Дом караванного, построенный в начале 19 века. Самый знаменитый караванный Евстигней Иванович Голдобин, более 40 лет отправлял железные караваны, умер в 1914 году, похоронен на местном кладбище, сохранилось мраморное надгробие.

Стоит ещё двухэтажный бывший «дом караванного», как его здесь называют. Он уже давно утратил балкон, украшавший его фасад, и заметно накренился на юго-восточный угол, но всё ещё красивый, гордый. Ему, наверняка, около двухсот лет. Никто не помнит, когда был выстроен дом караванного. Некоторые старожилы осторожно говорят, что когда-то слышали от своих дедушек, а те от своих, что будто-бы перед войной с Наполеоном.

До сих пор идут споры, был ли он жилым, или это было здание конторы, но все называют его, по привычке, домом, но не конторой. Одни говорят, что сам караванный жил во втором этаже, а внизу, на первом, прислуга и обитатели богадельни.

Другие утверждают, что это было здание конторы, потому что рядом, с восточной стороны, сохранился склад очень интересной формы, похожий на часовенку, и будто в нём хранили пеньку и другие припасы для постройки и ремонта барок. А караванный так назывался по должности. Он во время сплава водил эти барки по Чусовой до Перми, был уважаемым и не бедным человеком.

А рядом, с западной стороны стоял ещё один жилой дом в полтора этажа. Нижний каменный полуэтаж и деревянный просторный верх. Говорят, что в нём то и жил караванный, а дом тот был поделен на две части: в одной жил сам караванный, а другую половину занимал его родной брат.

Этого здания уже давно нет, и нет даже признаков, что оно когда-то стояло. Сохранившийся же дом стоит на прилегающей к пруду улице, на верхней её стороне, или, как здесь говорят, на верхнем порядке, в запрудной части села. Внутри его много раз перестраивали. После революции в доме перебывало много разных сельских учреждений, но самым первым здесь располагался, конечно-же ревком. Об этом событии напоминает памятная доска, хранящаяся сейчас в музее местной средней школы. Тут была и школа, и правление колхоза, и пимокатная, и обувная мастерская, и начальная школа, и сельский совет, и детские ясли, и кабинет участкового, и многое другое. Тут же в войну жила школьная техничка со своими четырьмя девочками.

Каждому руководителю хотелось обустроиться по своему, и для этого передвигались стенки, ломались и складывались по-новому печи, убиралась и восстанавливалась внутренняя лестница между этажами. В итоге нет огромной русской печи, которая одна обогревала весь дом, а появились в разных углах дома печи-голландки, прогибающие полы, балки чердака многократно изрублены для новых труб, заделан вход на чердак, пробито три дополнительных окна и одна дверь. Пришёл в негодность и был снесён балкон. А дом всё стоит, и всё ещё интересен людям.

Поражает добротность, с которой он был построен, удобство и функциональность. Полы второго этажа двойные, с прослойкой из золы, для того, чтобы доски пола не гнили. Первый этаж не высок: человек среднего роста достанет потолок рукой, но в комнатах не сумрачно. В южной стороне дома — внутренняя завалинка, а в центре дома, под полом, сохранился фундамент печи внушительных размеров и мощи. В одной из комнат есть небольшой подпол. Говорят, что из него вёл ход, высотой в человеческий рост, прорытый в соседнее здание, тоже очень интересное по своему внешнему виду. Но сейчас, чтобы в этом удостовериться, нужно проводить специальные работы. Второй этаж достаточно высок, свету много. Окна есть на все четыре стороны. В трёх комнатах на потолке сохранилась лепнина, по которой легко восстановить план второго этажа. Вход на второй этаж через сени, внутренней лестницы уже нет.

Но особую славу дому принесла сельская картинная галерея, которую собирала и открывала ныне покойная сельская учительница Мезенина Мария Викторовна. Но в начале памятных всем 90х годов 20го столетия дом, где размещалась галерея (второй этаж) и музей (первый этаж), находился в таком состоянии, что посещать его стало опасно. Полы первого этажа сильно прогнили, на втором этаже зияла дыра в потолке. Весной и осенью по стенам струились потоки воды, северо-западный угол прогнил насквозь, нижние венцы южной стороны требовали замены. В то время здание принадлежало колхозу и, когда в селе в 1996 году открылась прекрасная новая школа, экспонаты и картины были перевезены туда. Сейчас дом в частном владении, его сколько-то подремонтировали, но долго ли ещё дому жить, никто не знает.

Говорят, раньше перед домом была зелёная трава, ездили только на лошадях, да и то только в сырую погоду. От дома к самому пруду вели деревянные сходни, а на берегу стояла беседка с цветными стёклами, где пили чай. Цветные стёклышки и сейчас попадаются на огороде построенного на этом месте домика.

Истинным хозяином дома в памяти людей остался караванный Голдобин Евстигней Иванович. Умер он в 1914 году. Старо-Шайтанский завод в то время уже не работал. На мраморной могильной плите, что чудом сохранилась на сельском кладбище, красивой вязью выбиты строки с ятями, повествующие о том, что в 1903 году им была основана богадельня. К сожалению, мраморных надгробий сохранилось очень немного. Во время войны весь почти мрамор с кладбища был отправлен бывшим в то время председателем колхоза из местных для завода в Свердловск.

Кстати, те, кто ещё помнит того председателя, до сих пор считают его чудаком.

А в 1999 году отыскался сын родного внука караванного по мужской линии. Голдобин в 4-ом поколении. Он был в Чусовом, посетил школьный музей, отыскал на хранящейся там фотографии своего прапрадеда, ночевал в его доме. Ленинградский журналист, он упорно искал свои корни, и нашёл. Можно только представить какие чувства он испытывал, руками прикасаясь к истории своего рода. Он и поведал семейное предание о караванном. Будто тот, настигнутый в лесу медведицей, дал Богу обет, что если оставит его хоть живым, он совершит паломничество ко Гробу Господню. Ходил он в Палестину пешком. Вернулся домой через три года совершенно другим человеком. По возвращению и открыл богадельню. А дом жил и живёт по законам времени. И какие это были времена можно судить по его истории.